Евгений, 40 - 9 февраля 2009 11:30

Про Муму

(а-ля Саша Черный)

Жил-был Герасим. Дворник. Мусор убирал. При барине. И при барыне, конечно. Глухой был – страшно сказать. И немой. К тому же. Но видел хорошо. Как орел. Лысый. Орел, в смысле, не Герасим. А при нем собака жила, Тузик звали. Или Каштанка – не помню точно. Пачпорта при ей не наблюдалось. Сучка, наверное. Потому что гадила везде – поспевай только. Не столько ела, сколько гадила. Кучками. Или лужицами. Если несварение. Серчали на нее барские, крепко серчали. На Герасима обижались. Но – терпели. Боялись, что уйдет: где хорошего дворника найдешь? Не болтливого? Терпели-терпели – не выдержали: «Топи, говорят, свою шавку, а то уволим. По несоответствию. Проведем по статье – где с такой трудовой работу найдешь?». А он не понял. Потому что глухой. Пришлось на пальцах объяснить. Популярно. «Сурдоперевод», называется. Понял. Расстроился. Лодку взял, камень. Веревки метра два. Погреб на стремнину. К омуту. Что без мучений. Связал, камень примотал – и в воду. Только круги пошли. Жалко! Хороший был барин. И жёнка ничего. Хоть и склочница. А Герасим теперь у Тургенева прибирает. Устроился. Хорошее место, тихое. Только собачку евоную жаль – сдохла. От чумки. Собачьей…
________________________________________
Про Тимура

(а-ля Саша Черный)

Жил-был Тимур. Со своей командой. Зондер. Шутка. В поселке. Добрые дела делал. Нужные. Искренне. И без всякой задней мысли. Звезды на заборах рисовал. Чтоб найти сподручней было. Даже ночью. А то попробуй разберись – где коммунист живет, а где беспартийный? Вот то-то и оно, что трудно. А так – легко. Даже очень. Все довольны были. Особенно немцы. В июне. А Тимуру крест дали. Железный! И консервов банку. Или две. Да галет пачку. Или две. Эх, хорошо! Вкусно...
________________________________________
Под грибом

(а-ля Саша Черный)

Бежит как-то мышка по лесу. А тут дождь. Грибной. Что ты будешь делать! Вдруг – гля – гриб стоит. На ножке. Колышется слегка. Шляпкой покачивает. Она под него – шасть! – да и спряталась. Все лучше, чем мокнуть зря. Сидит, обсыхает. Заяц мимо бежал. Русак. Или не русак, но точно, что не еврей. С ушами. Мокрый такой, противный. Гриб увидал: «Пусти, говорит, мыша, меня к себе». Под грибок, в смысле. Спрятаться. А она ему: «Места, мол, маловато. Не сахарный!». Но упросил, все же, уломал. Пустила. Только разместились – лягуха скачет. Пятнистая такая. Как парашютист. Немецкий. Допрыгала, перед грибом остановилась: «Пустьите менья, говорит, пот крипок, а то всьех – шиссен!» - да автоматом из стороны в сторону – дрыг-дрыг. Нервно. Страшно. Кто ж поспорит-то? Пустили, конечно. Всем места хватило. А тут и дождь закончился. Иссяк. Обрадовались звери, по домам да норам разбрелись. И никто их больше не видел. Никогда. Гриб-то атомным был…
________________________________________

Про Икара

(а-ля Саша Черный)
Жил-был Икар. К небу тянулся. Со страшной силой. В облака. Кучевые. Или слоисто-перистые. Зудело у него, в общем. Однажды так назудело, что он крылья себе сделал. Из реечек всяких, палочек и прочей мешковины. И – полетел. Ввысь. К звездам. А там - Солнце. Яркое. Жаркое. В зените. Обжегся, короче, подшмалился, вниз полетел. Скорости добавил, огонь сбил – и домой. На посадку. По рациональной глиссаде. А там селяне: «Зачем, мол, летаешь, буревестник недоделанный?». И – в морду. Насилу крылья от погрома унес. Ремонтировать. Больше он к Солнцу не летал – частным извозом занялся. Кому козу перевезти, кому коровку заблудшу разыскать, кому почту подбросить… За наличку, конечно. Почасовую. Нормально мужик зажил. Без долгов. Хату новую справил, пятикомнатную. Женился. А о крыльях он больше не вспоминал. Совсем. Зачем они ему, если машина есть? Для извозу. За наличку…

• 
• 
•